Кто из нас в детстве не был в цирке?

От многих моих друзей и знакомых  я часто слышу массу восторженных отзывов,  связанных с  посещением  цирковых представлений.  При  одном лишь упоминание о цирке, они как будто вновь возвращаются в детство, их глаза загораются, а положительные эмоции так и переполняют их…

И сейчас они,  став взрослыми, водят в цирк своих детей, племянников, внуков…

И по-прежнему продолжают пребывать все в том же восторге, погружаясь в  атмосферу циркового искусства. И делятся своим восторгом с окружающими.

А я не люблю цирк.

Не скажу, что совсем уж все так плохо и все, что связано с цирком вызывает у меня только  негативные ассоциации.

Мне нравились выступления гимнастов, акробатов, жонглеров, фокусников. ..

Я  восхищалась их умением и мастерством. Фокусы пыталась разгадать и повторить в домашних условиях.

А канатоходцы! До сих пор помню, как сжималось и замирало сердце при взгляде на маленькую фигурку, передвигающуюся по такой, казавшейся очень тонкой ниточке, протянувшейся под самым куполом цирка. Эти люди, безусловно, достойны уважения и всяческих похвал. Немногим, пожалуй, понятно, - сколько усилий, трудов, тренировок, слез стоит один вот такой выход на арену, чтобы поразить зрителя невероятными  сальто…

Но не это является причиной моей антипатии.

Я очень хорошо помню свое самое первое впечатление. Я, как и многие дети, с нетерпением ожидала начала второго действия, когда после долгожданного перерыва  начнется самое ожидаемое и волнительное,  – выступление на арене животных.

И выступление началось.

Я увидела львов, тигров, обезьянок, собачек, кошечек, даже змея участвовала в представлении…

Странные я испытала тогда ощущения.  Вокруг меня аплодировали, смеялись дети, взрослые восторженно цокали языками, народ кругом ахал и охал,  а мне хотелось только одного - встать и убежать. От шума, криков и растущего внутри меня внутреннего напряжения кровь прилила к лицу, словно ватой заложило уши.

Я любила животных. Я любила и чувствовала их настолько сильно, как будто сама  была в их шкуре, и  переживала и ощущала все то, что ощущали они. Это был страх. Ничего кроме страха. В них тыкали палочками, угрожающе щелкали кнутом, на них кричали, топали ногами. Даже в обычном, казалось бы, поднятии руки, ощущалась скрытая угроза. Я возненавидела дрессировщиков.

Это смешанное чувство любви и ненависти я помню до сих пор. Я была очень мудрой девочкой. Видя вокруг себя улыбки, смех и счастливые лица зрителей, я ничем  не выдала себя. Доехала до дома. Закрылась в комнате. И – дала волю своим слезам. Ревела навзрыд.

Став старше, я еще не раз ходила в цирк. Просто потому, что звали. Просто потому, что я не сумела тогда, будучи ребенком, объяснить, - почему мне не хочется в цирк.

Я ненавижу насилие. Применительно ко всем. И к человеку, и к братьям нашим меньшим. Они, как раз, не могут постоять за себя.

Ожидание сказки превратилось  для меня в горькую истину.

То, что делают с животными там, за кулисами, - про  то нам не расскажут…

Нам могут сколь угодно долго говорить о гуманности методов дрессировок. Нам могут сколько угодно долго рассказывать о  невообразимом желании самих зверей исполнять все нужные для человека трюки. Все это горькая ложь.

Чтоб понять это, мне было достаточно просто взглянуть им в глаза.